Последние годы Ирина живет по принципу: одалживай ровно столько, сколько можешь подарить. На это интервью она соглашается лишь по одной причине — возможно, для кого-то из девушек ее история станет важным уроком. За чуть более чем пять лет отношений она взяла на себя пять кредитов для молодого человека, а потом стала его поручителем в займе на 25 тысяч долларов. Парень сначала исправно все платил, но позже перестал и уехал из страны. Ирина осталась один на один с денежными обязательствами перед банками. О том, как в таких обстоятельствах не сдаться и не сойти с ума, она рассказала «Зеркалу».
В целях безопасности имена в тексте изменены.
Ирине около 30, сейчас она живет в Литве. С Максимом они давно не виделись, но у нее до сих пор есть его контакт. А у него — ее. Не скрывает: в периоды, когда было особенно тяжело, она ему писала. Говорила, что ненавидит. Спрашивала, как можно было так с ней поступить.
— Все-таки у нас были отношения, любовь, мы долго встречались, — теперь уже спокойно рассказывает собеседница. — [Как-то поинтересовалась]: «Хоть раз за все это время ты мне написал, спросил, как я? Как плачý? Может, мне нужна помощь?» Ответил: «Понимаешь, если бы у меня были деньги, я бы тебе помог». Не поверила… Как-то так. Наоборот, он пытался у меня [еще] одалживать. [Убеждал], это вопрос жизни и смерти. Кинула трубку, потому что понимала, я очень эмпатичная или придурошная. Написала подруге, она: «Не смей [ему помогать], выключи телефон и ложись спать». Отключила, меня трясло. Наутро он пытался мною манипулировать, [объяснял], что чуть ли не по подворотням ночует.
Максим немного старше Ирины. Молодые люди пересеклись десять лет назад в общей компании. Увиделись раз, потом еще один. Встретились, погуляли, побывали в общей поездке. Так начали завязываться отношения. Для девушки они были первыми серьезными.
— Он хороший парень в целом, — описывает она избранника.
Примерно через два года Максим поинтересовался у Ирины, могут ли ее родители одолжить ему денег. Они якобы нужны были родственнику на бизнес. Она ответила, что нет, он настаивать не стал, и тему закрыли. Спустя время молодой человек снова вернулся к финансовому вопросу. У него болела бабушка, и он собирал ей на операцию. С женщиной девушка не была знакома, но о таких проблемах в семье слышала.
— Я на тот момент работала менеджером по продажам, а он администратором в торговой сети. Говорю, у меня зарплата будет, допустим, 10-го числа. Я жила с родителями и понимала: значительную часть суммы могу дать. Не помню, сколько это было, но он ответил, что нужно больше. Сказал, есть возможность оформить кредит, — возвращается к тем событиям собеседница. — Я отказалась. Объяснила, что, во-первых, боюсь, а во-вторых, у меня в семье ими никто никогда не пользовался. День за днем он меня обрабатывал, но недолго. Словно понимала, это неизбежно, я все равно туда (в банк. — Прим. ред.) поеду. У меня какие-то щенячьи чувства к нему были.
Максим предложил Ирине оформить кредитку на пять тысяч рублей. На ее вопрос, почему он не возьмет все на себя, объяснял, что у него в этом банке уже есть займы и ему не дадут. Однако платить пообещал самостоятельно.
— На что Максим [тогда] потратил деньги, реально не имею понятия, — говорит девушка. — Бабушке операцию не делали.
Позже молодой человек уговорил Ирину оформить для него еще одну карту. Она была на сумму примерно в два раза меньше предыдущей. Затем последовали еще три займа в общей сложности более чем на десять тысяч рублей.
— Все кредиты, в принципе, шли не то чтобы друг за другом, но и не сильно далеко. [Кроме первого], даже не знаю, с какой целью брались. Не было такого, чтобы он объяснял: мне нужны деньги, потому что… Просто говорил: «Нужны деньги», — описывает ситуацию Ирина. — Четвертый и пятый [займы] уже были как последний глоток того, что мне могут дать банки. Обещал, заплатит их чуть ли не завтра. Закроет сделку (на тот момент мужчина говорил, что занимается бизнесом. — Прим. ред.) и все быстро вернет.
По словам Ирины, каждый раз, когда она отправлялась за новым кредитом, боялась. Шла в банк со слезами. Всегда до этого они с Максимом ругались.
— В то же время понимала: он все оплачивает. Банки ко мне никаких вопросов не имеют. Я ему доверяла. Да и отношения у нас сразу были хорошие. Все начиналось с любви. Хватало приятных моментов. Думала, выйду за него замуж. Он проявлял заботу: подвезет, встретит, подождет. При этом, если куда-то идем, сам платит. Бывали случаи, когда я заправляла машину или еще что-то. Но это редкость. Всегда финансовая сторона лежала на нем, — вспоминает собеседница. — Сейчас смотрю на некоторые вещи [в отношениях] — [и понимаю], это жесткий абьюз. Он ревнивый, [с претензиями] типа «юбку такую не носи», «туда не ходи», «с тем не встречайся». Изначально я это слушала, но позже мне эти советы стали до одного места.
О кредитах для любимого человека Ирина не рассказывала ни близким, ни друзьям. Боялась осуждения. В образе жизни Максима деньги с займов тоже ничего не меняли. Дорогих вещей, новых телефонов у него не появлялось. Единственное, шутит собеседница, в такие моменты он мог «больше козырять в магазине».
— Он был такой, что, если мы встречались с друзьями, говорил: «Я заплачу». И за всех без проблем рассчитывался. Я не против, когда мужчина так делает, но когда может. А эти какие-то понты непонятные. У нас из-за этого тоже много раз были скандалы. На его «Я закрою счет» спрашивала: «С каких денег? Тех, что я тебе с кредита дала?», — рассказывает девушка. — Сейчас думаю, возможно, какие-то суммы шли у него на переодалживания. У него не было какого-то нормально дохода, а жить хотел красиво. Займы мы брали на максимальный срок, а чем он больше, тем меньше ежемесячный платеж.
«Я его набираю: „Ты что, не заплатил?“ Он стал лапшу на уши вешать»
Спустя лет пять отношений пара стала жить вместе. Максим работал в туризме. По словам Ирины, в какой-то момент он понял, что в этой сфере можно хорошо зарабатывать, и захотел открыть свое дело. Где взял на это деньги, девушка не знает. Предполагает, нашлись спонсоры. Это был 2020 год. Максим позвал ее к себе в команду, она согласилась. Видела направления, в которых здесь может развиваться, а значит, хорошо зарабатывать.
В личной жизни, в отличие от дел, все шло не так гладко. Девушка задумывалась о расставании, потому что отношения «как бы были, но никуда не шли».
— Возможно, оставалась из-за кредитов, которые, [думала], я не смогу платить, — рассуждает она.
Когда фирма запустилась, молодой предприниматель решил взять в банке деньги для развития. Рассчитывал на 25 тысяч долларов. В поручители позвал Ирину — объяснял, покрывать долг будет организация. Девушка вспоминает, что нужен был кто-то из сотрудников.
— Не было такого, что я легко согласилась. Я, конечно же, нервничала и плакала. Вынашивала в себе, зная, какое количество [займов] на мне и так. Когда приехали в банк, мне, естественно, сотрудница задала вопрос: «Знаете, что в случае чего вы будете нести ответственность?» Говорю: «Да». Именно в тот момент я была суперспокойна. Понимала: человек меня не кинет с такой суммой, не может подобного случиться, — улыбается собеседница. — Как спала в тут ночь? Я вообще не знаю, как все это время сплю (смеется). С магнием, наверное.
Изначально уверенность в Максиме себя оправдывала. Насколько помнит девушка, первые три или четыре месяца он платил по счетам. А потом она обратила внимание, что молодому человеку начала звонить представительница банка — интересовалась, когда он погасит платеж. Позже она обратилась к Ирине: «Вы знаете, что у вас просрочка?»
— Я его набираю: «Ты что, не заплатил?» Он стал лапшу на уши вешать. И все, с этого момента, можно сказать, начались проблемы, — вспоминает собеседница. — Поняла: раз этот большой он не может оплатить, то мои маленькие тоже не погасил. В какие-то месяцы я уже сама их закрывала. Я думала: разберись ты хоть с этим!
При этом, продолжает Ирина, дела на фирме, как ей казалось, шли нормально. Клиенты были, аренда помещения и зарплата выплачивались. Куда еще направлялся доход?
— Не знаю. Я, может, и спрашивала, но не получала вразумительного ответа, — отвечает она. — Возможно, он тратил деньги на что-то другое. Скорее всего, у него были обязательства не только перед банком, и он расставлял приоритеты.
Ситуация с большим займом усложнялась. После звонков Максиму и Ирине учреждение перешло к письмам. Насколько помнит собеседница, молодому человеку пришло сообщение, что деньги взыщут принудительно.
— Этот процесс не очень быстрый. Сколько-то месяцев все было в такой тягучке, — описывает происходящее она. — Какими стали наши отношения в тот период? Как таковых их не было. Как-то жили. А потом он говорит, что ему нужно уехать [из Беларуси]. Отвечаю: окей. Спустя столько лет появилось безразличие к нему как к парню. Что, куда ты там едешь… Ой, поезжай. Я все равно в большинстве случаев либо в офисе одна сидела, либо с подружками могла встретиться.
О возможных проблемах с кредитом, где выступала поручителем, Ирина не думала.
— После того как к нему начались вопросы по поводу принудительного взыскания, все [словно] стихло. Не знала, что там происходило. Думала, может, он заплатил, — делится тогдашними мыслями собеседница.
«Попросил друга закрыть офис, вывезти мебель. После этого поняла: он уже не приедет»
Куда именно уехал Максим, Ирина не интересовалась. Он долго не возвращался, но контакт поддерживал. Когда на нее вышли сотрудники органов принудительного исполнения (ОПИ) и сообщили, что теперь она как поручитель должна погашать кредит, девушка связалась с парнем. Тот ответил, что возвращаться пока не планирует, но платеж закроет.
— Спрашиваю у него: как? Ведь если ОПИ выставляют срок, то они, спустя какой-то промежуток времени, придут домой описывать имущество. Появятся они по адресу прописки, то есть [в моем случае] у мамы, которая будет просто охренеть в каком шоке, — не скрывает эмоций собеседница. — Пришлось с ней поговорить. Естественно, я ей рассказала только про поручительство. Она была в шоке. Возможно, до сих пор периодически плачет по этим деньгам, потому что я и сама каждый раз плачý со слезами. Конечно, она меня поддерживает, говорит: «зато сейчас ты живешь за границей». Но ей это тоже очень сложно дается.
По словам собеседницы, почти все 25 тысяч долларов долга на ней и оказались. Из ОПИ пришли описывать имущество. Последнее Ирина воспринимала как ночной кошмар. Из ее вещей арест наложили только на мобильный. Остальное в доме было родительское.
— Не помню, платила ли в тот момент что-то по этому кредиту… В первый промежуток времени какую-то часть денег я еще рассчитывала получить от Максима, потом поняла, что ждать нечего, — вспоминает Ирина. — Он реже стал отвечать. Впечаталась [в память] фраза из нашей с ним беседы. Я сказала: «Слушай, ты мне столько проблем оставил», а он: «Я не считаю твои проблемы проблемами»… Максим попросил друга закрыть офис, вывезти мебель. После этого поняла: он уже не приедет.
В какой-то момент девушка и сама решила, что больше не хочет жить в Беларуси. Чувствовала себя преданной, плюс понимала, что на ней висит один большой кредит и пять маленьких. По словам Ирины, ни один из них Максим до конца так и не выплатил. Однако мечта об эмиграции быстро развеялась: девушке ограничили выезд из страны. Она судилась с банком, чтобы ограничения сняли, но не помогло.
— У меня случилась истерика. Мама сказала, надо связываться с банком и что-то им предлагать. Не знаю, откуда она это узнала, может, кто-то подсказал. Вечно не хочу слушать родителей, но иногда, видимо, надо, — улыбается. — Позвонила им, они посоветовали написать обращение с тем, что я могу им предложить.
Как и у многих беларусов, у Ирины была заначка — три тысячи долларов. С ними она планировала начать новую жизнь в Литве. Еще две тысячи к этой сумме добавили мама и крестный. Последний сказал: «Раз на свадьбе не погуляю, то просто тебе дарю».
— Написала в банк, что разово могу внести пять тысяч долларов и прошу остальное расписать на какой-то срок. Взамен прошу открыть выезд, — рассказывает девушка. — Ждали их решения в районе двух недель. Они пошли на примирение. Оставшуюся сумму расписали мне на несколько лет. Первые платежи были по 300 долларов, потом около 400.
С выплатами Ирина справляется сама. С родителями Максима девушка знакома. Говорит, они хорошие люди, но у них нет денег или богатых родственников, чтобы ей помочь. К ним девушка не обращалась. Сами они поддержку тоже не предлагали. Хотя, отмечает собеседница, про ее кредиты знают.
«Нужно продолжать жить — не хочется умирать, ничего в жизни не повидав»
В Литве у Ирины есть постоянная работа и параллельно подработка. С маленькими кредитами девушка уже разобралась. Остался только крупный.
— Стало ли легче? И да и нет, — смеется. — Потому что большой вытягивает из меня все соки. Понимаю, сколько денег могла бы отложить. До сих пор из-за того, что у меня довольно серьезные финансовые обязательства, не могу чувствовать себя устойчиво. Да и в отношениях все сложилось [так] неудачно, что ты уже мужчинам не очень доверяешь.
И все же, несмотря на непростую финансовую ситуацию, у Ирины получается так рассчитывать бюджет, что она ни разу не оставалась без денег. Порой случалось, что понимала: сейчас заплатит аренду за квартиру, и на месяц останется буквально сто евро.
— [В такие моменты] меня немножко поддерживал факт того, что у меня есть подработка и я что-то там да получу, — рассказывает она. — Конечно, дисбаланс присутствует, но, мне кажется, я хорошо живу, наслаждаюсь жизнью. Помню, когда мама услышала про эти 25 тысяч, я ей сказала: «Не парься, у меня все будет хорошо». Раз судьба выдала на руки такие карты и я в такую жопу влезла, значит, нужно разбираться, а не руки на себя накладывать. Да, [тогда] я так поступила, и на тот момент это было правильное решение. Я любила и помогала человеку.
При этом, отмечает Ирина, она бы никому не пожелала оказаться в ее ситуации.
— Каждый раз, когда рассказываю свою историю, начинаю плакать, потому что это реально очень тяжело, — как есть говорит она. — Но, может быть, поэтому я настолько оптимистична. Долгий промежуток времени я в долгах и проблемах. Не знаю, сколько мне осталось… Может, меня завтра машина собьет, поэтому выработала для себя такую стратегию: если хочу куда-то поехать, стараюсь это сделать, хочу что-то купить — тоже. Естественно, с разумной головой и не на последние деньги. Нужно продолжать жить — не хочется умирать, ничего в жизни не повидав.
